На главную

Пол Лэтимер
Пер. с англ. — Н. Ю. Чехонадская

Из статьи «Поход Генриха II против валлийцев в 1165 году»

Приложение: Набор в валлийскую армию в 1165 году

Казначейские свитки, сфера применения которых, как источника, ограниченна, поскольку они в первую очередь касаются финансовых интересов казначейства, тем не менее, выявляют четыре источника происхождения ресурсов для кампании 1165 года:

1) издержки, вычтенные из «фермы» шерифа или из других расходов в свитках;

2) взносы с боро, городов, менял и т.п.

3) «щитовой налог» на некоторые лены, как мирские, так и церковные;

4) финансовое обложение отдельных людей, как церковников, так и мирян в отношении сержантов, нанятых для похода.

Именно последние записи, очевидно, связаны с соглашениями, заключенными в Нортхэмптоне в октябре 1164 года.

Казначейские свитки помогают нам сделать приблизительную оценку в финансовом отношении ресурсов, собранных для кампании и специально для нее предназначенных. Отождествить именно как расходы на кампанию денежные средства, вычтенные с ферм шерифа или других долгов в свитках – это проблема. Имелись расходы, связанные с переездами короля и его свиты вне зависимости от того, находился он в походе или нет. Когда 25 шиллингов были взысканы с фермы в боро Глостершира «за пропитание для короля, которое следовало доставить в Вирекестрию и Салопесберию» (pro corredio Regis portando ad Wirecestriam et ad Salopesberiam) в 1164-65 гг., было бы неверно считать это экстраординарным расходом, хотя он, очевидно, был связан с присутствием короля на валлийской границе. Однако когда из ряда долгов в Нортгемптоншире было вычтено 100 фунтов «для содержания королевских домочадцев» (ad opus familia Regis), кажется вероятным, что численность «домочадцев» необычным образом увеличилась, и, возможно, в них входили и домашние рыцари¹. Таким же образом приобретение провизии и даже ремонт зáмков и размещение в них гарнизонов нельзя автоматически связывать с валлийским походом. Любая оценка расходов на кампанию в свитках, таким образом, должна быть очень осторожной. Согласно моим подсчётам, около 900 фунтов безусловно относились к расходам на кампанию, и в общем и целом до 1500 фунтов должны были быть так или иначе связаны с этим походом. Взносы с городов и т.п., «щитовые деньги» и другие отчисления на рыцарей и сержантов подсчитать легче.

Казначейские свитки отнюдь не говорят нам всего. Отсутствие каких бы то ни было записей, касающихся королевской палаты, может скрывать деньги, которые были взысканы или потрачены на эту войну. Только иногда свитки дают нам какую-либо информацию о службе отдельных людей, связанной с королевской армией или королевскими замками. Но даже по тому, что говорят нам казначейские свитки, мы можем сделать вывод, что кампания 1165 года, возможно, стоила более 7500 фунтов – огромная сумма по любым оценкам.

*Выплаты включают расходы, взысканные в счёт долга.

Непосредственные вассалы короля, мирские и церковные, с которых в 1165 году были взысканы щитовые деньги, облагались из расчёта одной марки (13 шиллингов 4 пенса) на оплату одного рыцаря. Во многих случаях численность оплат на рыцаря, которые были взысканы с одного держателя, можно отождествить с servitia debita отдельных держаний². Среди них Жильбер Фолио, епископ Лондона, был исключением в том, что с него взыскали в счёт «щитовых денег» на его servitium debitum на двадцать рыцарей, а также отдельную сумму «в счёт обещанного сержантам»³. Во многих других случаях число начисленных жалований не может быть приравнено к servitia debita, поскольку последние нам неизвестны, но есть и примеры, когда число жалований отличалось от известных servitia debita⁴. С архиепископства Кентерберийского, которое находилось под защитой короля с тех пор, как Бекет в 1164 году впал в немилость, было взыскано 113 футов «в счёт воинов с архиепископата на два войска» (de militibus de Archiepiscopatu de 2 exercitibus). Это составляет двойную плату в 844 жалованья рыцарей (заниженная оценка полного лена архиепископства), однако превышающая servitium debitum в 60 рыцарей⁵.

Дж.Г. Раунду первым удалось чётко идентифицировать в казначейском свитке на 1164-1165 год отдельную группу выплат, отличную от «щитовых денег», основанную на единице в 15 шиллингов 3 пенса и связанную с обещаниями, сделанными в Нортхемптоне в октябре 1164 года⁶. В этих выплатах было очень много разных сумм, кратных 15 шиллингам 3 пенсам (1-6, 10, 15, 20, 22, 30, 40, 50, 100, 140, 200, 300)⁷. Раунд обратил внимание, что обычная плата сержанту составляла в то время 1 пенс в день, и, таким образом, 15 шиллингов 3 пенса «должны были представлять собой плату за полгода (считая год в 366 дней)»⁸. Следует подробно рассмотреть эту гипотезу, поскольку она является ключевой для понимания единиц налогообложения при этом наборе армии.

Казначейские свитки 1160-х годов свидетельствуют в пользу упомянутой Раундом платы в 1 пенс для сержантов – там, где в некоторых записях указано как число сержантов, так и число дней. В 1161-62 гг. с фермы шерифа в Кенте было взыскано 30 фунтов 6 шиллингов 8 пенсов в качестве «пожалования 20 сержантам на весь год» (liberatione 20 servientum de toto anno)⁹. Получается оплата в 1 пенс в день, если считать год в 364 дня. В следующий год в казначейском свитке на то же самое графство взыскивается плата в 14 фунтов 6 шиллингов 8 пенсов для двадцати сержантов на период в 172 дня (20 x 1 пенс x 172 = 3440 пенса = 14 фунтов 6 шиллингов 8 пенсов)¹⁰. В 1166-1167 годах оплата по той же таксе производилась для двух сержантов в течение 176 дней (2 x 1 пенс x 176 = 3524 = 1 фунт 9 шиллингов 4 пенса)¹¹. В 1167-1168 годах оплата для 40 сержантов на 29 недель и на 20 сержантов на 23 недели составила 33 фунта 16 шиллингов 8 пенсов и 13 фунтов 8 шиллингов 4 пенса соответственно (40 x 1 пенс x 29 x 7 = 8120 пенсов = 33 фунта 16 шиллингов 8 пенсов; 20 x 1 пенс x 23 x 7 = 3220 пенсов = 13 фунтов 8 шиллингов 4 пенса)¹².

Мы можем быть вполне уверены, что единица в 15 шиллингов 3 пенса составляла плату только для одного сержанта. Если бы эта единица представляла собой оплату для двух сержантов, то она бы покрывала период в 91 ½ дней, что кажется маловероятным. Возможно, что 15 шиллингов 3 пенса могли представлять собой оплату трех сержантов на одну шестую года в 366 дней, то есть на 61 день, но это тоже звучит невероятно. В случае с вкладом епископа Херефордского в кампанию 1165 года, плата составила 76 фунтов 5 шиллингов, то есть 100 единиц по 15 шиллингов 3 пенса. Запись ясно говорит о 100 сержантах¹³. Таким образом, мы можем согласиться с Раундом в том, что 15 шиллингов 3 пенса – это «денежный эквивалент» одного сержанта на 183 дня, то есть на полгода.

Дж.Г. Раунд заметил только одну единицу выплат среди предварительных выплат на сержантов за 1165 год. Это неверно. Например, Конан, граф Ричмондский, был должен 227 фунтов 10 шиллингов¹⁴. Данная выплата основывалась не на servitium debitum, и не была кратна единице в 15 шиллингов 3 пенса. Т.К. Киф идентифицировал эту выплату и несколько других выплат, произведенных в 1165 как кратные единице в 15 шиллингов 2 пенса (300 x 15 шиллингов 2 пенса = 227 фунтов 10 шиллингов), но не мог увидеть причин этого «тонкого изменения»¹⁵. Вполне возможно считать эти 15 шиллингов 2 пенса, как и единицу в 15 шиллингов 3 пенса денежным эквивалентом оплаты сержанту, служащему полгода, с той лишь разницей, что единица в 15 шиллингов 3 пенса была рассчитана на год в 366 дней, а единица в 15 шиллингов 2 пенса – на год из 364 дней. Однако есть причины ставить под сомнение это объяснение.

Только в одном случае предварительных выплат на сержантов и рыцарей запись в казначейских свитках фиксирует период, о котором идёт речь. Хью, граф Норфолкский, был должен 227 фунтов 10 шиллингов – точно так же, как и граф Ричмондский – «за рыцарей и сержантов войска валлийского за четвертую часть года» (de militibus et servientibus exercitus Walie de quarta parti anni)¹⁶. Киф, судя по всему, трактует период в три месяца как возможную максимальную длину службы для всех сержантов, принятых на службу и профинансированных в 1165 году, однако это значит игнорировать те выводы, которые заставляет сделать работа Раунда по поводу единицы в 15 шиллингов 3 пенса¹⁷. Девяносто один день – это наиболее точная продолжительность «четверти года», если считать целое число дней. Плата сержанта в 1 пенс в день за 91 день составила бы 91 пенс, то есть 7 шиллингов 7 пенсов. Скорее речь идёт о том, что 15 шиллингов 2 пенса были другой единицей обложения¹⁸. Как справедливо заметил Киф, большинство выплат, включавших единицу в 7 шиллингов 7 пенсов были произведены в Йоркшире и Нортумберленде¹⁹. Этому может быть объяснение. Если мы предположим некоторую связь между графством, для которого засвидетельствованы выплаты, и округами, в которых были набраны сами сержанты, было бы вполне разумно, если бы сержанты, набранные в областях, наиболее отдалённых от Уэльса, были бы задействованы на более короткие периоды службы. Думается, не было бы натяжкой включить в эту категорию и графа Норфолкского.

Выплата графа Норфолкского касалась специально «рыцарей и сержантов» (militibus et servientibus), а не одних только сержантов. Запись в казначейских свитках, касающаяся Ричарда, графа Пемброка, даёт понять, как могла работать такая система. Он был должен 76 фунтов 5 шиллингов (100 x 15 шиллингов 3 пенса), но ему простили всю сумму «за 20 рыцарей и 40 сержантов, которыми он предводительствовал в войске с королём» (propter 20 milites et 40 servientes quos duxit in exercitu cum Regis)²⁰. Если сержантам платили по 1 пенсу в день в течение 183 дней, и milites служили в тот же период, то последним должны были платить по 3 пенса в день. На это может быть два вероятных возражения. Во-первых, полгода значительно превышали обычный период службы рыцаря – сорок дней или шесть недель. Во-вторых, сумма в 3 пенса в день представляется незначительным по сравнению с обычной платой рыцарям в 1160-х годах – 8 пенсов в день. Отвечая на эти возражения, необходимо помнить, что запись, касающаяся графа Норфолка, предполагает, что и сержанты, и milites служили одну и ту же «четвертую часть года» (quarta parti anni). Хотя это было и меньше, чем полгода, это, тем не менее, превышало обычный период службы рыцаря. Здесь мы не имеем дело с коммутацией обычных обязательств, и уровень оплаты мог быть разным в разных обстоятельствах. Возможно также, что milites в этих записях представляют собой скорее каких-нибудь верховых сержантов, чем полноправных рыцарей²¹.

Запись в казначейском свитке, касающаяся сумм выплат графа Пемброка вызывает вопрос о значении некоторых других прощений налогов. В случае с графом Пемброком всё предельно ясно: ему простили долг из-за сержантов и milites, которыми он предводительствовал в королевском войске. Среди выплат «щитовых денег» и выплат взносов с боро, значение прощений и вычетов иногда столь же очевидно. Поместье Певерела Лондонского было должно 34 фунта 6 шиллингов 8 пенсов (51 ½ марки). Из этого 13 фунтов 6 шиллингов 8 пенсов было засчитано за пять «рыцарей, пошедших с войском» (militibus euntibus in exercitum)²². Этого было вполне достаточно, чтобы платить этим пяти рыцарям 8 пенсов в день в течение восьмидесяти дней. Поместьям Ланкастера было прощено десять марок за десять «рыцарей, которые были в войске с королем» (militibus qui fuerunt in exercitu cum rege)²³. Это был вычет в обложении поместья в объеме чистой стоимости самых щитовых денег – одна марка на оплату одного воина. Из расчёта 8 пенсов в день десяти марок должно было хватить для десяти рыцарей только на двадцать дней. Из обложения архиепископства Кентерберийского было вычтено 38 фунтов за 19 «рыцарей, пошедших с войском» (militibus euntibus in exercitum). Этого было достаточно на содержание девятнадцати рыцарей по 8 пенсов в день на шестьдесят дней²⁴. Менее ясна запись, касающаяся города Лондона. Городу простили 68 шиллингов за помощь восьми «сержантам короля» (servientibus Regis)²⁵. Эта сумма не связана ни с 15 шиллингов 3 пенсами, ни с единицей в 7 шиллингов 7 пенсов, однако если считать по 1 пенсу в день, то этого как раз хватило бы на восемь сержантов на 102 дня.

Большинство прощений, касавшихся «щитовых денег» и обложения за службу сержантов не связаны прямо с рыцарями или сержантами. Однако там, где прощения касались отдельных субарендаторов или непосредственных вассалов, есть возможность, что они были сделаны по поводу личной службы, которую осуществляли эти субарендаторы. Например, в Девоне Роберт фиц Регис был должен 100 марок «за рыцарей» (de militibus). Было уплачено 61 фунт 13 шиллингов 4 пенса, и остаток был прощен отдельным лицам: 1 фунт 13 шиллингов 4 пенса Роберту фиц Бернарду, 6 шиллингов 8 пенсов Уильяму фиц Джону и 3 фунта – Хью де Раэга. Интересно, что эти прощения связаны с держанием в целом и отдельными ленами, которые держали субарендаторы, а не с каким-либо фактическим числом рыцарей в походе. Этого мы и должны были ожидать. Рыцарская служба в войске короля влекла за собой освобождение от «щитовых денег», но не была сама по себе связана с точной суммой лена. Для субарендаторов в отношении короля не было servitium debitum, но концепция была та же²⁶.

Прощения, относившиеся к отдельным субарендаторам, также встречаются в некоторых обложениях для сержантов, основанных на единицах в 15 шиллингов 3 пенса и 7 шиллингов 7 пенсов. Например, из 76 фунтов 5 шиллингов, которые был должен епископ Батский , 1 фунт 13 шиллингов 4 пенса были прощены Генриху фиц Уильяму Фиц Джону и 1 фунт 13 шиллингов 4 пенса – Роберту Бушерелю²⁷. Заслуживает внимания, что эти прощения оценивались в марках и долях марок, хотя даже обложение епископа Батского и не было «щитовым налогом».

Казна всегда ставила рядом сержантов и деньги, которые были необходимы для их оплаты. В случаях с Радульфом де Салцеи и Хью де Баклендом их долг и прощение их долга были выражены в числе сержантов, а не в деньгах²⁸. Всегда возможно, что в тех случаях, когда денежное обложение было связано со службой, которую человек был должен или обещал, прощение этого обложения означало то, что служба была фактически исполнена, даже когда это прямо не сказано.

Намерение Генриха II сконцентрироваться на наборе пехотинцев для своего похода против валлийцев отражено в том факте, что 67,6 процента всех обложений непосредственных вассалов были основаны на единице в 15 шиллингов 3 пенса и 7 шиллингов 7 пенсов, а не на единице «щитового налога» в 13 шиллингов 4 пенса (одна марка). Обложения за сержантскую службу в среднем были значительно тяжелее, чем обложения по «щитовому налогу». Я подсчитал, что денежная стоимость обложения за сержантскую службу на непосредственных держателей в среднем составляла в 3,57 раза больше, чем та сумма, которой были бы обложены те же самые держания, если бы они должны были платить «щитовые деньги» из расчёта по одной марке на жалованье²⁹. Если мы посмотрим на суммы, уплаченные на обложения на сержантскую службу и «щитовые деньги» за пять лет (с 1164-65 по 1168-69), а не на первоначальное обложение, то картина изменяется лишь незначительно. В этот период было выплачено 74,6% «щитовых денег» и 70,8% обложения за сержантскую службу. Дж.Г. Раунд считает обложения за сержантскую службу «произвольными»³⁰. Безусловно, прочно установленного соотношения между числом единиц сержантов и числом жалований рыцарям с данных держаний не существовало, но все же эти две суммы были тесно связаны. При взимании выплат за сержантскую службу, хотя и очень приблизительно, принималась во внимание способность заплатить³¹.

Непосредственные держания Церкви пострадали особенно тяжело. С большинства из них взимали не «щитовой налог», а плату за сержантов, а в случае с епископом Лондонским – и за то, и за другое. Хотя обложение Церкви составляло всего 13,4 процента общих выплат в счёт «щитового налога», по общей сумме она выплачивала 48,5 процентов выплат сержантам и 55,4% выплат этих обложений в первые пять лет. Даже когда непосредственные держания Церкви не подвергались обложению на сержантов, это не обязательно означало, что Церковь легко отделалась. Мы уже видели, что с архиепископства Кентерберийского взяли два «щитовых налога», а с епископа Дарэмского – 100 марок «в подарок» (de dono suo), количество, которое далеко превышало даже «щитовой налог» на общую ренту епископского престола³². В контексте спора короля с Бекетом и желания (и необходимости) для других епископов умилостивить короля, вполне понятно, что с Церкви брали так много.

Были определенные местные варианты в наборе войска во всех его формах. С графств, пограничных с Уэльсом, требовали особенно мало. Для Чешира и палатинского графства графа Честерского в свитках казначейства записей нет, но даже в Шропшире и Стаффордшире непосредственные держатели не облагались налогом, а в Глостершире и Херефордшире обложений было сравнительно немного. Кажется вероятным, что региональная неравномерность отражает объем личной службы, которую исполняли рыцари пограничных графств.

Взимание денег с помощью сбора, специально предназначенного для финансирования большого количества пеших солдат для определенной кампании было новым и эффективным экспериментом. «Произвольные» дары (dona), взысканные с непосредственных держателей-церковников для тулузской кампании 1159 года, были намного более ограниченными: они скорее были дополнением к «щитовому налогу», нежели его альтернативой, и имели только одну общую цель: собрать денег для похода. Эксперимент 1165 года с единицами взимания обложений в 15 шиллингов 3 пенса и 7 шиллингов 7 пенсов Генрих, судя по всему, уже не повторял, хотя в 1172 году, чтобы собрать средства для ирландской кампании, некоторые непосредственные держатели были освобождены от выплаты «щитовых денег», поскольку они уже послали деньги, не зафиксированные казначейскими свитками. Другие средства добыть дополнительные деньги использовали Ричард I и Иоанн³³.

Денег, выплаченных за расходы на сержантов в первый год набора 1164-65 годов (2309 фунтов – 68,7 процентов всех отчислений) было бы уже достаточно, чтобы заплатить более чем 3000 сержантам за шесть месяцев. И это вдобавок к деньгам, которые были использованы из обычных доходов, денег с «щитового налога», «подарков» (dona) городов и исполнявшейся рыцарями личной службы. Хотя взносы на сержантов были в основном тяжёлыми, особенно с Церкви, судя по всему, жалоб не было. В октябре 1164 года в Нортхэмптоне король попросил помощи, и бароны ответили согласием. У Церкви могли быть свои собственные причины сотрудничать, и многие светские бароны имели личный или семейный интерес защищать земли норманнов в Уэльсе – но при этом мы не должны сбрасывать со счетов всеобщие обязательства перед королем и феодальным лордом³⁴.

Эта статья была первоначально опубликована в The Welsh Historical Review, v.14 № 4 (1989). Мы благодарим Пола Лэтимера и University of Wales Press за разрешение её перепечатать.

На главную