Поход Генриха II против валлийцев в 1165 году

1 июля 1163 года наиболее влиятельные валлийские князья вместе с Малькольмом, королём Шотландии, принесли формальную присягу Генриху II и его сыну. Казалось, что конфликт Генриха с валлийцами улажен, по крайней мере, довольно надолго. Однако всего лишь через два года Генриху пришлось начать новый поход против валлийцев. Отличительными чертами этой кампании были сложная и широкомасштабная подготовка, методы, использовавшиеся для финансирования, и то единение, которое проявили валлийцы перед лицом мощи Анжуйской империи. Поход Генриха закончился полным провалом, нанеся удар как по его собственному престижу, так и по позициям норманнов в Уэльсе в целом. Эта катастрофа оказала большое влияние на дальнейшую политику Генриха по отношению к Уэльсу.

Сообщения англо-норманнских хронистов о событиях вокруг кампании 1165 года достаточно кратки. Сведения, которые дают Роджер Хоуден, Уильям Ньюбургский, Робер из Ториньи, Мелрозская хроника и Гервасий из Кентербери по объему занимают от нескольких строк до небольшого абзаца^¹. Гиральд Камбрийский – хотя у него и был личный интерес к валлийским делам – дает нам лишь несколько сравнительно кратких замечаний о самом походе, хотя его сочинения содержат много интересной вводной информации^². Самый полный хроникальный рассказ о событиях 1165 года содержится в группе хроник, происходящих из Уэльса. Латинские «Анналы Камбрии» и валлийские «Хроника князей» (Brut y Tywysogyon) и «Короли саксов» (Brenhinedd y Saesson) происходят из одного утраченного свода латинских анналов, составленных в конце XIII или начале XIV в.^³ Поздняя датировка этих источников заставляет относиться к ним с осторожностью, но их повествование отличается внутренней последовательностью и согласуется со сведениями более ранних англо-норманнских хроник. Казначейские свитки (Pipe Rolls) дают современные сведения о финансировании и материально-техническом обеспечении тыла кампании Генриха II. Письма, написанные приблизительно во время похода Иоанном Солсберийским, Гильбертом Фолио и корреспондентами Фома Бекета дают интересный взгляд со стороны.

Кажется весьма вероятным, что все наиболее влиятельные валлийские князья принесли ленную присягу (оммаж) Генриху II и его старшему сыну в Вудстоке 1 июля 1163 года. Радульфус из Дицето (Ralph of Diss) упоминает Риса ап Грифита из Дехейбарта и Овейна ап Грифита из Гвинеда по имени, и «некоторых знатных из Уэльса» (et quicque majores de Cambria)^⁴. Робер из Ториньи, упоминавший об оммаже короля Шотландии Малькольма по тому же случаю, говорит, что Малькольм принес присягу сыну Генриха II и вынужден был выдать своего младшего брата Давида и некоторых сыновей шотландских баронов в качестве заложников «ради поддержания мира и за замки, которые король желал иметь» (de pace tenenda et pro castellis quae rex volebat habere)^⁵. Судя по всему, валлийцам также пришлось выдать заложников, и, видимо, по тем же причинам. Brut y Tywysogyon говорит, что Рис выдал заложников после своей сдачи Генриху в 1163 году. Уильям Ньюбургский упоминает о валлийских заложниках, выданных в связи с заключением мира в 1163 году. Валлийские заложники, безусловно, находились в распоряжении Генриха во время похода 1165 года, в том числе Кадваллон и Кинвриг, сыновья Овейна, и Маредит, сын Риса^⁶.

У.Л. Уоррен предположил, что оммажи в Вудстоке представляют собой наложение на валлийских князей и шотландского короля «зависимого вассалитета» (dependent vassalage) вместо их «прежнего статуса клиентов», и что это является «убедительным объяснением» последующего «немедленного и одновременного восстания всех коренных валлийцев». Позднее Р.Р. Дэвис принял похожую точку зрения: «Генрих Второй настойчиво стремился к такому определению своего господства над местными валлийскими князьями, которое оказалось новым в своей точности и унизительным по своему характеру», и «почти бесспорно, что валлийцы считали его зловещей угрозой, поскольку в следующем году, согласно местной хронике, “все валлийцы объединились, чтобы избавиться от правления французов”»^⁷. Недовольство валлийцев в 1160-х годах или же неуловимые изменения в характере английского сюзеренитета остаются для нас только догадкой. Валлийский хронист, который писал примерно сто пятьдесят лет спустя, не может быть достоверным источником в отношении таких вещей, даже если мы посчитаем, что между оммажами в Вудстоке и последующими событиями существует очевидная связь – а это совсем не так. Более того, можно показать, что валлийское восстание отнюдь не было «немедленным и одновременным», и что для него были более конкретные причины.

Договор, утвержденный на церемонии в Вудстоке, хотя внешне и выглядел впечатляюще, не решил ни одной из существенных проблем, которые стояли перед Генрихом II в Уэльсе. Овейн ап Грифит, который к середине 1160-х годов неограниченно властвовал в Гвинеде, в 1157 году оказался грозным противником, и хотя он с тех пор и поддерживал мир, был вполне готов и мог воспользоваться возможностью дать задний ход результатам похода Генриха 1157 года^⁸. В 1160-м году смерть Мадога ап Маредита в Повисе лишила Генриха союзника и противовеса власти Овейна ап Грифита и Риса ап Грифита. Раздел Повиса между наследниками Мадога привел к конфликтам и беспорядкам в этом королевстве. В 1163 году вся эта нестабильность вылилась в захват королевского замка Каррегхофа близ Лланиминеха^⁹. В 1163-м кампания Генриха была спровоцирована проблемами между Рисом и норманнскими лордами пограничья. В 1162-м Рис захватил замок Уолтера де Клиффорда в Лландовери и замок Динвейлир (Кармартеншир)^¹⁰. Кампания Генриха против Риса оказалась бескровной и почти что слишком успешной: она обеспечила подчинение Риса, но отнюдь не лишила его возможности вести войну^¹¹. В северном, среднем и южном Уэльсе интересы англо-норманнов были не обеспечены.

Конфликт между Рисом и норманнскими пограничными лордами отнюдь не был исчерпан с принятием договора и оммажами 1163 года. Кадуган ап Маредит был убит Уолтером де Клиффордом, и Эйнион ап Анарауд, племянник Риса и предводитель его армии, был убит во сне одним из своих собственных людей. Уолтер фиц Ливарх пытался заручиться покровительством Рожера де Клера, графа Хертфордского, и получил его^¹². Уолтер де Клиффорд, судя по всему, также полагался на его защиту. Нет никаких данных по поводу того, действительно ли вопрос о связях между валлийскими и норманнскими пограничными лордами был решён в момент оммажей 1163 года. Все основные валлийские версии событий говорят об обещаниях, которые дал, но не сдержал Генрих II и о том, что Рис счёл такую ситуацию нетерпимой^¹³.

В ответ Рис установил контроль над Кантреф Маур и Диневуром (близ Лландейло) на реке Тови, угрожая наземным коммуникациям Кармартена с Англией^¹⁴. В 1164-м он отправился в поход, чтобы взять замок Абер-Рейдол (Абериствит) и замок Мабвинион (возможно, Лампетер). Он атаковал Кередигион и захватил большую его часть, опустошив земли Флемингов, которые там поселились^¹⁵. Дж.Э. Ллойд предположил, что Рис предпринял шаги к возобновлению конфликта с англо-норманнами после оммажей в Вудстоке, и что поведение графа Хертфордского Рожера было только предлогом^¹⁶. Было ли это предлогом или нет (а мы не должны недооценивать того, что Рис был обязан отомстить за Кадугана ап Маредита и Эйниона ап Анарауда) – следует заметить, что неустойчивые и не отвечавшие его нуждам отношения Риса с норманнскими соседями, видимо, волновали валлийского короля гораздо больше, чем то, как именно с теоретической точки зрения оформлен сюзеренитет Генриха II. Именно после успехов Риса в Кередигионе «все валлийцы северного и южного Уэльса и Повиса единодушно и с презрением отвергли иго франков» (omnes Wallenses Norwalliae, Suthwalliae, Powysorum, jugum Francorum unanimiter respuerunt)^¹⁷. Трудно сказать, спустя какое время после побед Риса восстание против норманнского присутствия в Уэльсе стало всеобщим. Первое определенное указание на распространение конфликта за пределы южного Уэльса – это нападение Давида, сына Овейна ап Грифита на Тегейнгл (очевидно, в начале 1165 года)^¹⁸.

Англо-норманнские хронисты мало чем могут помочь в анализе причин всеобщего конфликта или в деталях ранней стадии восстания. Для Уильяма Ньюбургского самогó национального характера валлийцев было уже достаточно, чтобы объяснить, почему они нарушили мир. Он также утверждает, что валлийцы начали нападать на пограничные районы, но не приводит никаких точных данных^¹⁹. Только Робер из Ториньи в какой-то степени свидетельствует в пользу ранней даты распространения конфликта. Под 1164 годом он пишет: «Валлийцы, не соблюдая клятвы, данной королю Генриху, заполонили, разбойничая, ближние земли под предводительством некоего своего царька по имени Рис и другого, столь же безнравственного человека, по имени Оэн, дяди вышеозначенного Риса по матери» (Gualenses, fidem Henrico regi non servantes, terras proximas latrocinando infestant, agente quodam regulo eorum vocato Ris, et alio eiusdem perversitatis homine, nomine Oeno, praedicto Ris avunculo)^²⁰.

Ранние стадии конфликта с валлийцами совпали с обострением споров короля с Фомой Бекетом, кульминацией которых стало бегство архиепископа за границу после встречи в Нортхемптоне в октябре 1164 года. Однако нет никаких причин полагать, что способность англо-норманнского королевства бороться с валлийцами уменьшилась, или, как предполагал Дж.Э. Ллойд – что валлийцы якобы почувствовали его слабину^²¹. Действительно ли спор с Бекетом поощрил других на то, чтобы высказывать неповиновение королю – также сомнительно. Из-за своего непослушания Бекет был вынужден отправиться в изгнание и утратил свои земли. Мученическая слава ещё ждала его далеко в будущем^²².

Два автора XII века осознавали трудности, связанные с началом военных действий против валлийских князей, и маловероятно, что Генрих II не получал никаких советов, когда планировал свой ответ на проблемы в Уэльсе. Гиральд Камбрийский и Уильям Ньюбургский говорили о непростой территории Уэльса – о его высоких горах, глубоких и узких долинах, лесах, реках и болотах. Вести армию внутрь Уэльса было трудным и опасным предприятием^²³. Генрих II мог вспомнить и свой собственный опыт кампании 1157 года, чтобы оценить всю опасность засад.

Гиральд Камбрийский даёт детальный и убедительный рассказ о валлийском методе ведения войны. Валлийцы были ловки и свирепы: им не мешали тяжелые доспехи, сражались они пешими, пользуясь копьями, дротиками и луками, и были вполне готовы отразить нападение врага в полном доспехе, даже кавалерии. Валлийцы, привыкшие терпеть голод и холод, постоянно наблюдали за врагом и беспокоили его засадами и ночными атаками, отстреливаясь из лука даже при отступлении. Они избегали регулярных сражений и не позволяли поймать и осадить себя внутри укреплений. Валлийцы легко могли проиграть одно сражение, но поражение не приводило их в отчаяние, и потребовалась бы длительная и трудная кампания, чтобы полностью сломить их^²⁴.

Поскольку с такой валлийской тактикой справиться было трудно, то в качестве альтернативы возникла идея экономической войны как дополнения или даже замены военным мерам. Уильям Ньюбургский заметил, что хотя в Уэльсе много пастбищ, там нет ровных участков, где можно было бы выращивать зерновые, и поэтому их приходится импортировать из Англии. Итак, Уэльс (считал Уильям) можно было бы подчинить, прекратив этот импорт^²⁵. Гиральд Камбрийский посвятил целую главу в своём «Описании Уэльса» теме покорения валлийцев. Не пренебрегал он и идеей экономической блокады, считая необходимым отрезать Уэльс от поставок ткани, соли и зерновых, которые обычно ввозились из Англии. По его мнению, блокады с суши было недостаточно, и следовало послать корабли патрулировать побережье^²⁶.

Гиральд также выступал за военные и политические меры. Он полагал, что завоевание Уэльса потребует пристального и неотрывного внимания короля в течение целого года, начиная с осени. Гиральд советовал королю укрепить пограничье и отдельные крепости внутри страны, предоставить им соответствующее снабжение и разместить в них гарнизоны из лояльных королю семейств. В то же время король должен был сделать всё от него зависящее, чтобы посеять раздор и несогласия среди валлийцев. Зимой, когда в результате экономической блокады валлийцам начнёт недоставать еды и припасов, легковооруженные наёмники, постоянно получавшие подкрепления и материальную помощь, должны были напасть на валлийцев во внутренних районах, чтобы измотать их в войне на уничтожение. Гиральд настоятельно советовал королю воспользоваться местным опытом и советами норманнских лордов пограничья и даровать им привилегии в обмен на помощь^²⁷. В общем и целом, с виду советы Гиральда просто прекрасны, хотя его выступления в защиту пограничных лордов могли бы вызвать оправданный скептицизм короля. Эти лорды отнюдь не могли похвастаться тем, что всегда побеждали валлийцев.

Решение организовать поход на валлийцев – одно дело, но кампания требовала набора войск, а также денег для оплаты войску и снабжения. Эти проблемы были отнюдь не новыми. До 1165 года, с тех пор, как Генрих взошёл на престол, было организовано уже три похода против валлийцев. В 1157 году в ходе кампании против Овейна ап Грифита, Генрих, судя по всему, полагался в основном на призыв трети своего феодального войска из Англии. Роберт из Ториньи утверждает следующее: «Король Генрих приготовил величайший поход, так чтобы два воина со всей Англии подготовили третьего для подавления валлийцев с земли и моря» (rex Henricus praeparavit maximam expeditionem, ita ut duo milites de tota Anglia tertium pararent, ad opprimendum Gualenses terra et mari)^²⁸. Нападение с моря вылилось в катастрофическую высадку на Англси, но сама стратегия была вполне осмысленной. Как отмечал Гиральд Камбрийский, Англси было наиболее важным внутренним источником зерна для Уэльса^²⁹. О финансировании кампании 1157 года у нас мало данных, и в казначейских свитках на 1156-57 годы есть только один пример коммутации (выплаты определенной суммы вместо фактических действий) военной службы – две марки от аббата Эбботсбюрийского в исполнение «должной службы» (servitium debitum)^ⁱ, то есть оплаты одного рыцаря^³⁰. Однако ошибочным было бы предполагать, что все финансовые сделки, касавшиеся кампании, обязательно будут фигурировать в казначейских свитках.

Поход против Риса ап Грифита в 1159 году был особым в том отношении, что им командовал не король, а Реджинальд, граф Корнуолльский, и графы Глостерский, Хертфордский, Пемброкский и Солсберийский^³¹. Графов по крайней мере должна была сопровождать их собственная свита. В казначейских свитках финансирование этого похода в значительной степени затемнено финансированием другой кампании – экспедиции Генриха II в Тулузу. Для этой цели Генрих потребовал donum (или scutagium, «щитовой налог») militum с мирских и церковных ленов. Церковные держатели ленов, полученных от сюзерена, должны были заплатить дополнительный donum («дар») в произвольном объёме. Помимо этих взысканий, «дары» брали с некоторых монастырей, земля которых не была держанием, связанным с обязанностью военной службы, с городов, шерифов, банкиров и евреев^³². Вполне возможно, что какая-то часть полученных денег пошла на поход в Уэльс. Казначейские свитки за 1158-1159 годы подтверждают это в случае с одним шерифом, donum которого был заплачен ad munitionem de Cairmerdin (Кармартен)^³³. Выплаты также производились с ферм графства, принадлежавших шерифу, в одном случае «в пожалование рыцарям из Херефордии в Уэльсе» (in liberationem militum de Herefordia in Walia, 18 фунтов 19 шиллингов 4 пенса), а в другом – «рыцарям в Уэльсе» (militibus de Waliis, 17 фунтов 10 шиллингов) «по указу графа Лестерского» (per breve Comitis Legrecestrie). С ферм графства в Шропшире оплата производилась за вооружение и гарнизон пограничных замков^³⁴.

Для экспедиции Генриха II против Риса в 1163 году какая-то часть денег была собрана посредством «щитового налога»; в некоторых случаях его собирало графство через «военные ассизы» (assisa militum). При Глостершире, например, шериф собрал 95 фунтов 9 шиллингов 10 пенсов «через военные ассизы» (de assisa militum) Стаффордшира, Уорчестершира, Глостершира и Херефордшира (все – рядом с валлийской границей) и рыцарей Радульфа де Тоэни в этих графствах. Из них 70 фунтов 9 шиллингов 1 пенс были выделены «в пожалование рыцарям и сержантам в войске валлийском» (in liberatione militum et servientum in exercitu de Walia)^³⁵. Казначейский свиток на 1162-1163 года также показывает траты или припасы, посланные в Уэльс, и на обеспечение гарнизонами пограничных замков, включая значительное подразделение в 310 сержантов^ⁱⁱ в Освестри^³⁶. Уильяму Кэйду заплатили 100 фунтов за то, что он привёл в Англию фламандских наемников, вероятно, для похода на Уэльс^³⁷.

Эти первые походы против валлийцев послужили прецедентом в том, что касалось финансов, персонала и стратегии для кампании 1165 года. Эксплуатация феодальной воинской повинности – или в виде службы рыцарей, или преобразованная в «щитовой налог»; взимание «даров» без связи с платой рыцарям или servitia debita; деньги, потраченные на войну из обычных доходов, т.е. из королевских владений в графствах; использование сержантов, в большинстве случаев, скорее всего, пехотинцев, а также рыцарей; использование наемников с континента; то, какая важность придавалась приграничным замкам и представление об атаке и блокаде как с моря, так и по суше – все эти моменты снова возникнут в 1165 году.

Первый признак того, что Генрих II решил отреагировать на волнения в Уэльсе в 1164 году, можно было увидеть на совете, состоявшемся в Нортхэмптоне и разбиравшем обвинения против Бекета. 13 октября, во вторник, после самовольного отъезда Бекета, совет обратился к валлийским делам: «Остаток дня и совета был употреблен на разбор вопроса о пеших войсках, которые надлежало направить против мятежного Уэльса и вероломного короля Риса; и отдельные лица, как духовные, так и светские, писали королю, просившему помощи, обещая множество пеших воинов» (Reliquum diei et concilii insumitur in tractando de copiis pedestribus in Gwalliam rebellem et regem Resum foederifragum ducendis; scribiturque a singulis personis, tam ecclesiasticis quam saecularibus, in regis rogantis auxilium promissa bellatorum peditum multitude)^³⁸. Этот рассказ Уильяма фиц Стефена о размышлениях совета содержит три особенно интересных момента. Первое – из валлийцев по имени назван только Рис. Это может говорить о том, что на первоначальной стадии предполагаемая кампания была направлена скорее лично против Риса, чем на подавление общего восстания валлийцев^³⁹. Во-вторых, обещания помочь королю касались пехотинцев, а не рыцарей. В-третьих, здесь подчеркиваются индивидуальные письменные соглашения между королями и подданными.

Обещания, высказанные в Нортхэмптоне в октябре 1164 года, стали важной частью – но только частью – организации и финансирования похода Генриха в 1165-м. По свидетельству Уильяма фиц Стефена, обещания касались именно набора войск, а не денег. На деле это различие не было столь чётким, и чтобы составить адекватное представление о финансировании и организации похода, необходимо представлять себе, что набор войск и деньги были тесно связаны. Обеспечение денег и ресурсов для кампании 1165 года – это сложный и интересный вопрос, и он разобран отдельно в конце этой статьи.

Совет в Нортхэмптоне в октябре 1164 года продемонстрировал, с какой серьезностью Генрих II относился к ситуации в Уэльсе. Но, продолжая готовиться к походу, Генрих совершил поездку на север Англии. К концу года он вернулся на юг и отпраздновал Рождество в Марлборо. В какой-то момент между октябрем и Рождеством он, видимо, совершил краткий набег на южный Уэльс. Казначейские свитки на 1164-1165 годы показывают, что с фермы к Херефордшире было заплачено 72 фунта 8 шиллингов 4 пенса за «домочадцев короля» (familia Regis) в Абергавенни. Запись, относящаяся к Глостеру, указывает на перевозку королевского погреба из Сент-Бриэвела в Марлборо. Под рубрикой «доход из королевской казны» (Exitus de thesauro Regis) числится оплата за 60 «воинов» (или «рыцарей», milites) и 300 сержантов, которые находились под командованием графа Реджинальда с 14 октября по 25 ноября 1164 года^⁴⁰. В феврале 1165-го Генрих переправился в Нормандию и принял участие в дипломатических маневрах, направленных на то, чтобы изолировать Бекета и запугать папу Александра III и короля Людовика VII^⁴¹.

Судя по всему, Генрих слегка переоценил свою готовность. Внезапный удар со стороны Гвинеда разбил все иллюзии. Давид, сын Овейна ап Грифита, переправился через реку Клуйд и опустошил Тегейнгл, прибрежный район между Клуйдом и Ди. Он угрожал норманнским замкам в этой области – Бэйсингверку, Ритлану и Престатину, и увез с собой добычу и пленных. Дж.Э. Ллойд предполагает, что это нападение произошло, когда Генрих всё ещё был в Нормандии. Трудно сказать что-либо определенное. Валлийские хроники указывают только на то, что нападение случилось в первые месяцы 1165 года. Генрих вернулся в Англию в середине мая и, судя по всему, немедленно отправился во Флинтшир^⁴².

Нападение валлийцев на Тегейнгл и реакция Генриха засвидетельствованы только двумя версиями Brut y Tywysogyon, а также Brenhinedd y Saesson^⁴³. По сравнению с основной экспедицией Генриха летом 1165 года, его майский набег на Флинтшир, возможно, с поспешно собранным отрядом, был незначительным эпизодом. Он легко мог выпасть из сдержанных норманнских повествований, а также из кратких «Анналов Камбрии». В рассказе нет ничего неправдоподобного:

«И когда английский король подумал, что кто-то сражается против тех замков, что были там (в Тегейнгле), он с великой поспешностью сдвинул с места своё войско и пришёл в Ритлан, и простоял там лагерем три ночи. И он снова вернулся в Англию…»

Генрих был известен своей быстротой и решительностью в таких «пожарных» ситуациях^⁴⁴.

Приготовления к запланированному походу продолжались. Все основные хронисты согласны в том, что армия, которую Генрих собрал в Шропшире, была очень большой^⁴⁵. «Анналы Камбрии» сообщают, что Генрих пришёл в Освестри «с войском Англии, Нормандии, Фландрии, Анжу, Пуату и Шотландии» (cum exercitu Angliae, Normanniae, Flandriae, Andegaviae, Pictaviae et Aquitaniae, et Scotiae). Это подозрительно полный список всех провинций империи Генриха (для ровного счёта добавлены ещё Шотландия и Фландрия). Хронист явно пытается впечатлить нас размером и пестротой армии Генриха, но не обязательно принимать этот список во всех подробностях. Конечно, армия была набрана не в одной Англии. Уильям Ньюбургский сообщает: «король, собрав огромное войско как в самом королевстве, так и в заморских провинциях…» (rex immenso tam ex regno quam ex transmarinis provinciis exercitu adunato...)^⁴⁶. Казначейские списки подтверждают, что среди войск, привезенных из-за Ла-Манша, были coterelli – наемники, люди, для которых, как показывают свитки, нужно было доставать одежду и оружие^⁴⁷. Создавая свою армию, Генрих не упустил ничего. Он созвал своих епископов на совет (colloquium) в Шрусбери, но когда они прибыли, король снова их отослал, оставив при себе их свиты (familias)^⁴⁸.

Казначейский свиток на 1164-1165 показывает, как ресурсы Англии были мобилизованы на поддержку армии Генриха в Шропшире. В Лондоне была приобретена кольчуга для короля, и в Шрусбери отослана палатка. В Хэмпшире королю починили тёплый плащ (pelisse), в Шропшире ему купили боевого коня^⁴⁹. Короля окружала свита – придворные, чиновники, слуги и домашние рыцари. Припасы и оплата свите короля собирались в Глостершире, Стаффордшире, Нортхэмптоншире и Суррее^⁵⁰. Более 180 фунтов было потрачено с ферм в Шропшире и с лена Уильяма фиц Алана на оплату сержантам. 100 фунтов с фермы в Уорвикшире и Лестершире использовали на оплату рыцарей (milites) в Шрусбери^⁵¹. Замки Шропшира – Шрусбери, Бриджнорт, Чёрч-Стреттон, Шроуордин, Освестри, Нокин, Чирк, Каус (в Вестбери) – были укомплектованы гарнизонами и находились в полной боевой готовности. Замок в Шрусбери был отремонтирован. В том же графстве были задействованы плотники, каменщики, кузнецы и шахтёры. Все эти траты восполнялись из обычных доходов короля, а не из фондов, полученных от «щитового налога», налога на сержантов или налогов с боро^⁵². Казначейские свитки также упоминают о переводе валлийских заложников из Лондона в Шрусбери и о тратах на содержание заложников в Уорчестершире и Бриджнорте^⁵³. Возможно, это были заложники, которых король захватил в 1163-м.

Для войны имели значение не только люди, но и материальное обеспечение. Нужно было приобретать и перевозить копья, стрелы, щиты и кольчуги, пики, топоры, железо и канаты^⁵⁴. Кроме того, армии нужна была и провизия. Хотя бродячему двору короля нужны были припасы и в мирные времена, объём приобретенной провизии и количество записей, касающихся перевозки продуктов в казначейском свитке за 1164-1165 года можно объяснить только необходимостью кормить множество воинов, которых собирались послать против валлийцев. Если посмотреть только на зерно, самый основной продукт питания, то можно получить некоторое представление о масштабах проблемы поставок провизии. В Глостершире были произведены выплаты за 849 вьюков зерна, в Линкольншире – за 235 ½ четвериков зерна, в Оксфордшире и Беркшире – за 1000 вьюков в Уорчестере, и в Уорчестершире – за 509 вьюков, которые надлежало доставить в Шрусбери. Казначейские свитки кишат упоминаниями о других основных продуктах, таких, как бекон, сусло, солод, овёс, фасоль и сыры, упоминаются и деликатесы – вино и оленина^⁵⁵.

Встреча Генриха с епископами в Шрусбери произошла, по-видимому, в начале июля^⁵⁶. Вероятно, неделю или две спустя Генрих передвинул свои войска в Освестри, приблизительно в восемнадцати милях к северо-западу. Во время своего пребывания там он подписал хартию, подтверждавшую дарение Валерана, графа Мелана, аббатству Пре^⁵⁷. Среди свидетелей числились Роберт, граф Лестерский, Ричард де Люси и Алан де Невилль^⁵⁸. Присутствие двух главных юстициаров Генриха и его главного лесничего подчеркивает тот факт, что королевское правительство отправилось в поход вместе с монархом.

Не вполне очевидно, почему Генрих сконцентрировал свои силы именно в Шрусбери и почему он пошёл оттуда на Освестри. Его наиболее могущественные противники в Уэльсе были не князьки Повиса, а Рис из Дехейбарта, чьи успехи в южном Уэльсе ускорили столкновения 1164-1165 годов, и Овейн Гвинедский (это его сын Давид опустошил Тегейнгл в начале 1165 года). Шрусбери было не самой удобной базой для нападения на Риса или Овейна. Основным доводом в пользу Шрусбери было то, что здесь Генрих был не обязан двигаться на север или на юг. Это должно было быть выгодно, если организация кампании требовала, чтобы Генрих заранее решил, на каком именно направлении будут сконцентрированы его войска.

То, что король двинулся на Освестри, судя по всему, говорит о том, что он принял решение и непосредственной целью стал Овейн. На это решение могла повлиять и полученная разведывательная информация о расположении валлийских войск. В Brut y Tywysogyon сказано вот что:

«И против него выступил Овейн и Кадваладр, сыновья Грифита ап Кинана, и все войско Гвинеда было с ними, и Рис ап Грифит, и с ним – войско Дехейбарта, и Овейн Кивейлиог, и Иоверт Гох ап Маредит и войско всего Повиса с ними, и два сына Мадога ап Иднерта и их войско. И они собрались здесь в Корвене»^⁵⁹.

Трудно быть уверенным в том, действительно ли войска этих валлийских князей собрались в Корвене на верхней Ди, и действительно ли Овейн получил от других князей только отряды. Перечень князей и их войск перекликается с данным в этом же источнике списком провинций, из которых была якобы набрана армия Генриха^⁶⁰. В любом случае концентрация в Корвене оказавшихся очень значительными сил валлийцев была в своем роде таким же впечатляющим организационным подвигом, как и сбор войск Генриха в Шропшире. Насколько валлийцы реагировали на передвижения войск Генриха, или насколько Генрих реагировал на передвижения валлийцев, определить нельзя; мы слишком конспективно представляем себе хронологию этих событий. Если Генрих надеялся, что продвинувшись в Уэльс через северный Повис, он сможет отделить Овейна от Риса, то у него, видимо, ничего не вышло.

Генрих некоторое время пробыл в Освестри; валлийцы оставались в Корвене^⁶¹. Возможно, Генрих надеялся, что валлийцы, столкнувшись с такой впечатляющей силой, как у него, сдадутся без боя. Валлийцы не сдались, и Генрих пошёл из Освестри через холмы в долину реки Кейриог в Дифрин Кейриог. Там, в лесах, армию Генриха беспокоили валлийские отряды. Произошёл ожесточённый бой с потерями с обеих сторон. Генрих приказал валить деревья, чтобы уменьшить угрозу валлийских засад^⁶².

Затем Генрих вывел своё войско из долины Кейриога в горы Бервин, возможно, следуя по дороге, которая всё ещё отмечена на Карте службы съёмок Великобритании как «Форт-и-Сайсон» (Английская дорога); она должна была привести его через горы в долину Эдейрнион, долину Ди над Корвеном^⁶³. Это означало марш по территории практически в 2000 футов над уровнем моря. Однако, несмотря на всё то, что произошло впоследствии, это был не такой неосторожный шаг, как кажется на первый взгляд. На более открытой возвышенности было гораздо лучше – после поросшей густым лесом долины и страха засады, и в прекрасную летнюю погоду идти по этой дороге должно было быть легко^⁶⁴.

Бурная августовская погода, сильные ветры и проливные дожди превратили нагорье в отчаянно холодное болото. Армия Генриха застряла: его люди погибали – видимо, от дождя и холода, переносить которые было ещё труднее из-за нехватки еды. Погода сделала перевозку припасов невозможной. Через несколько дней Генрих оставил свой лагерь и отвел войска в Англию^⁶⁵. Армия понесла тяжелые потери^⁶⁶. Генрих, понятно, был в ярости и обратил свой гнев на валлийских заложников. Он покалечил – ослепил, и, возможно, кастрировал – Кадваллона и Кинврига, сыновей Овейна, Маредита, сына Риса, и множество сыновей менее могущественный валлийских князей. Заложницам он отрезал носы и уши. Некоторые заложники, возможно, были даже убиты^⁶⁷. Этим он фактически признавал свое поражение, но Генрих ещё не отказался от своего похода. Переведя свои войска к северу, в Честер, он некоторое время пробыл там и, видимо, в какой-то момент стоял лагерем на полуострове Уиррал^⁶⁸.

Если смотреть только с точки зрения того, что рассказывают англо-норманнские хроники, то легко представить себе всю кампанию в виде одного неудачного броска в Уэльс. Однако можно увидеть события и с более широкой перспективы. Между октябрем 1164 года и сентябрем 1165-го Генрих II трижды побывал в Уэльсе – в Абергавенни, Ритлане и горах Бервин – и один раз в Честере. В казначейском свитке на 1164-1165 годы мы видим оплату для сержантов в Абергавенни, Гросмонте, Лантилио и Скенфрите, а также Монтгомери^⁶⁹. В большинстве случаев оплата для сержантов не содержит указаний на какую-то определенную дату в пределах года, охваченного данным свитком. Однако там, где мы находим данные о более точных датах, у нас создается впечатление постоянной и длительной боевой готовности. Мы уже видели, что при Реджинальде, графе Корнуоллском, с 14 октября по 25 ноября 1164 года было 60 рыцарей (milites) и 300 сержантов^⁷⁰. В Шропшире была осуществлена оплата для 300 сержантов «после Пасхи» (post Pasca, 4 апреля). С фермы в составе лена Уильяма фиц Алана было оплачено 200 сержантов, размещенных в Освестри и Нокине до Пятидесятницы (23 мая), и 100 сержантов – после Пятидесятницы^⁷¹.

Пока король был в Честере или рядом с ним, прибыли корабли из Дублина и других ирландских городов. Генрих, по всей видимости, ещё раньше потребовал этой морской помощи, однако когда корабли пришли, он решил, что их было слишком мало. Он наградил их и отослал обратно^⁷². В Уиррале Генрих подписал хартию в пользу Абингдонского аббатства, приказав шерифам Лондона, Хэмпшира и Глостершира позволить монахам покупать и перевозить в Абингдон провизию для своего собственного употребления. Он добавил, что «да не смеет никто их беспокоить по поводу запрета, который я вынес ради войска моего в Уэльсе» (non disturbentur propter prohibitionem quam inde feci pro hoc exercitu meo Waliae)^⁷³. Судя по всему, Генрих издал всеобщий запрет на частные приобретения провизии на рынке. Видимо, это было сделано для того, чтобы обеспечить провизию для королевской армии, но точно так же могло служить и для предотвращения поставки припасов в Уэльс. Если такие люди, как Гиральд Камбрийский и Уильям Ньюбургский выступали за продолжительную кампанию и экономическую блокаду с земли и моря, мы не должны считать, что мышление самого Генриха и его советников сильно отставало от них.

Следует задаться вопросом, какого результата хотел добиться Генрих своей кампанией, которая стоила столько усилий и денег. Когда хронисты говорят о целях короля, они рисуют картину весьма широкими мазками. Гервасий Кентерберийский уверял, что Генрих вторгся «ради покорения Уэльса» (ad debellandam Walliam). «Анналы Камбрии» и одна из версий Brut y Tywysogyon заявляли, что целью Генриха был геноцид. Версия Brut y Tywysogyon из Красной книги Хергеста несколько смягчает это заявление, говоря, что Генрих, наверное, хотел обратить в рабство тех, кого ему не удалось убить^⁷⁴. Очевидно, что у похода Генриха должны были быть и какие-то позитивные цели. С его точки зрения, валлийцы нарушили договор 1163 года и заслуживали наказания. Однако кампания проходила в таком масштабе и включала в себя действия войск на таком широком фронте и на такое продолжительное время, что, конечно, речь шла о чем-то большем, чем просто о карательной экспедиции. Вряд ли будет разумно идти насколько далеко, чтобы предполагать, что Генрих хотел завоевать Уэльс. Это оставит слишком много вопросов, на которые у нас не будет ответов. Возможно, мы окажемся не слишком далеко от истины, если скажем, что Генрих хотел покорить валлийских князей, и, добившись этого, он собирался потребовать гарантий для любого нового договора – гарантий более эффективных, чем те несчастные заложники, которых он получил в 1163 году.

Где-то в сентябре 1165 года Генрих ушёл из Честера и от валлийской границы^⁷⁵. Его личная роль в борьбе с валлийцами закончилась. Он приказал защищать пограничье и его замки, но с этого момента его цели в основном ограничивались сдерживанием валлийцев^⁷⁶. В казначейском свитке на период с Михайлова дня 1165 года до Михайлова дня 1166-го на Шропшир есть записи, касающиеся защиты замков Шрусбери, Бриджнорт, Чёрч-Стреттон, Чирк и Шроуордин. Сюда были включены два рыцаря (milites) и девятнадцать сержантов в Чирке с 30 сентября 1165 по 10 апреля 1166 года, и 100 сержантов в Шроуордине с 30 сентября 1165 по 23 апреля 1166 г.^⁷⁷ На южном пограничье в Уорчестере были караульный и привратник, а в Херефорде – привратник. С фермы в Херефордшире была осуществлена выплата Уолтеру Котереллу (Coterellus). Уильяму де Невиллю заплатили 20 фунтов «ради охраны замка Святого Бриавела и ради охраны леса Дина» (pro custodia castelli de Sancto Briavel et pro custodia foreste de Dena). С Херефордшира и Уорчестершира была произведена оплата 100 сержантам, размещенным в Абергавенни с Михайлова дня до Пасхи. Выплаты, установленные в возмещение различных долгов в Девоне (общая сумма – 110 марок) были переданы графу Реджинальду Корнуоллскому за оплату сержантов de Walia^⁷⁸. На севере, в Тегейнгле, припасы были посланы в Бейсингверк, Ритлан и Престатин^⁷⁹. В Лондоне продолжали производиться выплаты на вооружение наемников с континента^⁸⁰.

Некоторые из валлийских заложников остались под стражей – очевидно, в Уорчестершире и Херефордшире, и есть некоторые признаки того, что Генрих начал прибегать к дипломатии. Различным валлийцам, в том числе посланникам от Овейна Кивейлиога, выплачивались деньги. Данная конкретная оплата была осуществлена precepto justiciorum; имеются в виду Джеффри, граф Эссекский, и Ричард де Люси, которые продолжали заниматься общими выездными сессиями суда и должны были участвовать в борьбе с валлийцами после отъезда Генриха II из Англии^⁸¹. Генрих уехал в начале Великого поста. К Пасхе 1166 года Генрих был уже далеко, в Анжере^⁸². Он не возвращался в Англию ещё в течение четырех лет.

В 1165 году скрыть провал Генриха было трудно. Гиральд Кабрийский и Гервасий Кентерберийский признали, что, несмотря на все сложные приготовления к кампании, король не достиг ничего или почти ничего^⁸³. «Анналы Камбрии» в конце XIII в. описывали постыдное отступление Генриха из гор Бервин, как отступление «с позором» (cum opprobrio)^⁸⁴. То, что такое объяснение могло быть распространено в Уэльсе, говорит о том, какой ущерб престижу Генриха нанесло это поражение.

Этот ущерб не ограничивался одним Уэльсом. За ходом кампании следили в Англии и на континенте так пристально, как только позволяли средства сообщения в XII в. В июле или августе Иоанн, епископ Пуатье, написал Бекету. Он сообщил о слухах, которые дошли до королевы Алиеноры в Нормандию. Слухи касались победы короля над валлийцами, о больших жертвах среди них и небольших потерях в армии Генриха. Епископ Иоанн выразил обоснованные сомнения по поводу таких сообщений^⁸⁵. Примерно в то же самое время Иоанн Солсберийский написал Бекету, спрашивая у него сведений о кампании Генриха против валлийцев^⁸⁶.

Если Генрих и надеялся скрыть правду о своем поражении, у него совершенно ничего не вышло. В июне 1166 года Иоанн Солсберийский написал епископу Эксетерскому Варфоломею: «Обратите же умные очи и изумитесь тому, сколько и каких противников воздвиг Господь ему – тому, кто против Бога для подавления Церкви поднял пяту свою^ⁱⁱⁱ, и подивитесь, и, если вы мудры, то, во-первых, почтите суд Божий, избравший для его укрощения не императоров, не царей, не князей народов, но последних из людей, бриттов, обитателей снежных холмов; и, во-вторых, воздвиг на борьбу и священную войну тех, кто обыкновенно поклонялся следам его стоп» (Circumferat quis oculos mentis et intueatur quot et quales adversarios ei Dominus suscitaverit ex quo adversus Deum in depressione ecclesiae erexit calcaneum suum, et plane mirabitur, et, si prudens est, vernerabitur iudicium Dei qui non imperatores, non reges, non principes nationum ut ipsum domaret elegit, sed extremos hominium, Britones Nivicollinos, primo; et postea illos ad contradictionem et solempne certamen ammavit, qui vestigia pedum eius consueverunt adorare)^⁸⁷.

Иоанн продолжал не без удовольствия сообщать новости о поражении Генриха. Примерно в начале октября 1166 года, он написал мастеру Джерарду Пюселлю: «Его одолевают безоружные люди так, что он вынужден просить войска у соседних держав…» (…ab inermibus hominibus expugnatur, ut adiacentium nationum opem cognatur implorare…)^⁸⁸.

Враги Генриха, безусловно, ликовали по поводу разгрома, но даже Уолтер Мэп, человек, который зависел от королевского двора, мог втайне позволить себе поиздеваться над поражением короля, которое нанесли ему простые, нецивилизованные валлийцы. Уолтер рассказывает историю о некоем короле, который «жил весьма изнеженно и питался изысканными яствами» (delicatissime viveret in cibis preciosis), и армия которого не пила ничего, кроме вина, и потерпел поражение от терпеливого и благоразумного короля Аполлонида – когда вино кончилось^⁸⁹.

«Однако, сдержав их (валлийцев) набеги, он окружил их и заставил думать о заключении мира» (Sed tamen eorum frenatis excursibus ita coarctavit inclusos, ut pacem meditari cogerentur)^⁹⁰. Конец рассказа Уильяма Ньюбургского о кампании 1165 года был слишком оптимистичен. Генрих усилил оборону пограничья, но успехи валлийцев продолжались. Осенью 1165 года Рис в Кередигионе перешёл в наступление. Примерно в начале ноября 1165 года предательство священнослужителя по имени Ригеварк позволило Рису взять и сам Кардиган. Обитателям было позволено уйти с половиной своего имущества, и затем Рис захватил поселение. Затем он пошёл на замок Килгерран в трех милях к юго-востоку от Кардигана и захватил его. Роберт фиц Стефен, служивший смотрителем замка, был схвачен и взят в плен. В 1166 году норманны и Флеминги из Пемброкшира дважды пытались отобрать у валлийцев Килгерран, но были отброшены с тяжелыми потерями^⁹¹.

Овейн ап Грифит в 1166 году также перешел от нападения к атаке, захватив и уничтожив замок Бейсингверк^⁹². Когда над Ритланом и Престатином нависла угроза, те, кто замещал Генриха в Англии, предприняли решительную попытку спасти ситуацию на северном валлийском пограничье, которая уже становилась критической. В октябре или ноябре 1166 года Джоффри, граф Эссекский, возможно, в союзе со своим парнтером по выездным сессиям суда Ричардом де Люси, собрал в Честере «большое войско» (exercitum grandem) и повёл его в Тегейнгл^⁹³. В результате повторились практически катастрофические ранние стадии кампании Генриха образца 1157 года. Николай de Monte Rothomagensi писал Бекету в ноябре 1166 года: «Слышали мы и о королевских войсках, которые пытались перестроить и укрепить Безингверк, но внезапно подошедшими валлийцами большинство были убиты, и многие ранены» (Audivimus autem et de militantibus regis, reaedificare et munire volentibus Basinwerc, quod a Wallensibus subito supervenientibus plurimi sint interempti, plerique vero sauciati)^⁹⁴.

Граф Эссекский получил смертельную рану; его отвезли умирать в Честер^⁹⁵. Оставшиеся замки в Тегейнгле не могли больше надеяться на то, что им помогут военной силой, хотя Хью, граф Честерский, предпринимал усилия, чтобы продолжать доставлять продовольствие в Ритлан, Престатин и Молд^⁹⁶. Несмотря на это в конце 1167 года Овейн и Рис совместно осадили Ритлан и после трех месяцев осады захватили и разграбили его. Примерно в то же время в руки валлийцев попал и Престатин^⁹⁷.

Казначейский свиток на 1166-1167 годы свидетельствует о том, что продолжали предприниматься усилия для укрепления пограничья. В замке Бриджнорт была начата широкомасштабная строительная программа^⁹⁸. Гарнизон в Освестри – один, два привратника, двое караульных и сорок сержантов – был усилен ещё шестьюдесятью сержантами, «которых Рикард де Люси и бароны набрали там же» (quos Ricardus de Luci et barones accreverunt ibidem)^⁹⁹. Хартия от графа Лестерского, которую он издал в качестве юстициара, приказывала выплатить 10 фунтов Уильяму де Невиллу за наём сержантов^¹⁰⁰. Джоффри де Вир, который исполнял должность коннетабля, занимался усилением укреплений Бишопс-Касла в Шропшире, и ему был поручен надзор за ним^¹⁰¹.

Хотя Овейн Гвинедский и Рис из Дехейбарта всё ещё были союзниками, почти полное единство, которым для валлийцев был отмечен 1165 год, долго не продержалось. Точно так же, как развал Повиса после смерти Мадога, сына Маредита в 1160 году вызвал проблемы для Генриха II, раздор между принцами-наследниками Повиса привел к слому валлийского единства. В 1166 году Иорверт Гох, младший брат Мадога, был изгнан со своей территории близ озера Вирнуи своими племянниками Овейном Кивелиогом и Овейном Виханом. К 1167-1168 году Иорверт помирился с Генрихом II и ему был дарован замок Чирк: он стал получать 91 фунт ежегодно из английского казначейства^¹⁰². Когда Иорверт Гох ушел с дороги, Овейн Вихан, сын Мадога ап Маредита обеспечил себе поддержку Овейна Гвинедского и Риса из Дехейбарта и обратился против своего кузена и бывшего союзника Овейна Кивейлиога, который был вынужден бежать в Англию^¹⁰³. Он был в контакте с норманнами уже в 1165-1166 году и вернулся в Повис с помощью норманнов, захватив замок, который его враги построили в Кастелл Каерейнион близ Уэльшпула^¹⁰⁴.

Раздор среди самих валлийцев ослабил опасность для шропширского пограничья. Число сержантов в гарнизоне Освестри было в 1168 году снижено до 20^¹⁰⁵. Было даже всё ещё значительное число валлийских наемников (видимо, из Повиса или областей южного Уэльса, находившихся под контролем норманнов) в армии Генриха II в Нормандии. Они играли существенную роль в нападении Генриха II на французов при Шомоне в 1167 году^¹⁰⁶. Тем не менее, ни Овейн Гвинедский, ни Рис из Дехейбарта не помирились с Генрихом. В 1168 году «короли Уэльса» послали вестников к королю Франции^¹⁰⁷. В том же году Рис напал на Брихейниог, был отбит, снова напал и разграбил замок Бреос в Билт-Уэллс^¹⁰⁸. Пограничье всё ещё должно было быть в боевой готовности. Джоффри де Вир держал Бишопс-Касл и другие крепости вплоть до своей кончины в 1170 году^¹⁰⁹. Ещё в казначейском свитке 1169-1170 года указано, что по распоряжению Ричарда де Люси, оплачивается 100 сержантов в пограничье^¹¹⁰.

По поводу распоряжений, сделанных в Англии для защиты против валлийцев в годы после 1165, мы знаем мало. В казначейском свитке на 1168-1169 годы при Виндзоре, Ричард де Люси отчитался за 122 фунта 17 шиллингов 3 пенса «из оставшихся 700 фунтов щитовых денег, которые получил от Вильгельма де Белькампа (Уильям де Бошан из Элрнли) и которые тот же Вильгельм получил из казны» (de remanenti de £700 de scutagio quas recepit a Willelmo de Belcamp ad Wirecestriam et quas idem Willelmus habuerat de thesauro)^¹¹¹. Эта запись даёт нам интересный намек на то, что могло случиться со «щитовым налогом», который успели собрать, но в то же время можно задаться вопросом, действительно ли речь идёт о деньгах с налога 1165 года. Вопрос становится ещё более насущным в связи с возвратами, доступными по решению «Комиссии шерифов» 1170 года, которая касалась 1166-1170 годов. Уильям д’Обиньи, граф Арундел «множество раз выходил для охраны валлийского пограничья» (Perexit ad servandas les Marches de Wales pluribus vicibus). Люди из Кеннингалла, Уаймондхема и Букенхема дали графу деньги «за охрану валлийского пограничья дважды» (propter Marchias Waliae servandas 2 vicibus). Граф, судя по всему, «хранил валлийскую марку» (custodivit markiam Walis)^¹¹². Оплата производилась самому графу или его служителям другими частями феодального владения (honor) графа в размере до четырех exercitus связанных с Уэльсом^¹¹³. Есть много упоминаний о «валлийском войске» (exercitus Waliae) и о защите пограничья в обмен на другие привилегии. В одном случае оплата была произведена «за пять валлийских войск» (in 5 exercitibus de Wallia)^¹¹⁴.. Если король столько раз обращался к рыцарской службе баронов, то была ли коммутация службы со стороны его непосредственных вассалов? Коммутация службы его субарендаторами говорит о другом. Однако если непосредственные вассалы действительно коммутировали службу в королевском войске в период с 1166-1170 год, в казначейских свитках об этом ничего нет. Но казначейские свитки не являются полным отчётом о королевских финансах, и мы не должны считать их таковыми.

Та фаза борьбы между Генрихом II и валлийцами, что началась в 1164 году, подошла к концу в 1170 и 1171. Смерть Овейна Гвинедского в 1170-м привела к борьбе за трон в Гвинеде, сняв давление валлийцев на северное пограничье. Когда сын Овейна Давит стал господствующим валлийским князем в Гвинеде, он был готов заключить мир. В 1171 году Генрих II по дороге в Ирландию, в Милфорд-Хейвене достиг примирения с Рисом из Дехейбарта^¹¹⁵. Решение Генриха заключить мирный договор с Рисом основывалось на практических соображениях. Генриху нужно было обеспечить базу для экспедиции в Ирландию и обеспечить контроль над землями в Уэльсе, принадлежавшими норманнам, которые отправились в Ирландию без позволения короля (в частности, речь шла о Ричарде, графе Пемброкском)^¹¹⁶. События предыдущих шести лет в Уэльсе также стали очень важным фактором на пути к миру. Экспедиции, экономическая блокада и хорошо укомплектованные гарнизонами оборонительные сооружения, для которых нужно было много людей и денег – покорить валлийцев не помогло ничто. Наконец, норманнские пограничные бароны южного Уэльса, которым – даже с королевской помощью – так и не удалось одолеть Риса, начиная с 1168 года восстановили против себя Генриха II своими самовольными ирландскими авантюрами. К концу 1160-х годов Генрих уже не собирался предоставлять норманнским пограничным баронам королевскую поддержку против валлийцев^¹¹⁷.

Поход Генриха в 1165 году против валлийцев и его длительные последствия продемонстрировали как масштаб, так и ограниченность власти анжуйского государства. Подготовка к кампании предусматривала обширную мобилизацию ресурсов во владениях Генриха. Несмотря на более тяжкие, чем обычно, требования, которые король предъявил как церковникам, так и баронам-мирянам, и те и другие сотрудничали с монархом. Генриху удалось получить существенное финансирование для рыцарей и для необычайно большого числа пехотинцев, которые были ему необходимы для продолжительной кампании против валлийцев на неблагоприятной территории. Однако, столкнувшись лицом к лицу с партизанской тактикой валлийцев, которыми руководили опытные люди, и с неожиданной для этого времени года плохой погодой, вторжение Генриха II в северный Повис завершилось позорным провалом. Более важным, чем провал данного конкретного похода, был тот факт, что Овейн Гвинедский и Рис из Дехейбарта смогли продолжать сопротивление и захватить территорию и замки у норманнов несмотря на попытки блокады, спасательные экспедиции и постоянное пополнение войск в пограничных районах, организованные представителями Генриха в Англии. Провал Генриха в борьбе с валлийцами порадовал и других его врагов и ободрил их: это нанесло по меньшей мере столь же мощный удар по его престижу, как и провал в Тулузе в 1159 году. Наконец, он был вынужден признать, что поселение в Уэльсе не может быть завоевано военной силой, и в 1171 году он был вынужден переключиться с конфронтации на мирное сотрудничество.

Эта статья первоначально была опубликована в The Welsh Historical Review, v.14 № 4 (1989). Мы благодарим Пола Лэтимера и University of Wales Press за разрешение её перепечатать.

1 Chronica Rogeri de Hoveden, ed. W. Stubbs (4 vols., Rolls Series 51, London, 1868-71), I. 240; William of Newburgh, Chronicles of the Reigns of Stephen, Henry II, and Richard I, ed. R. Howlett (4 vols., Rolls Series 82, London, 1884-90), 1, 145; Robert of Torigny, ibid., IV, 222, 225-26; Chronica de Mailros, ed. J. Stevenson (Bannatyne Club, Edinburgh, 1835), p. 79; Gervase of Canterbury, Historical Works: the Chronicle of the Reigns of Stephen, Henry II and Richard 1, by Gervase, the Monk of Canterbury, ed. W. Stubbs (2 vols., Rolls Series 73, London, 1879-80) 1, 197.

3 Annales Cambriae, ed. J. William ab Ithel (Rolls Series 20, London, 1860), pp. 49-50; Brut y Tywysogyon or the Chronicle of the Princes, Peniarth MS. 20 Version, ed. and transl. T. Jones (Board of Celtic Studies, History and Law Series, XI, Cardiff, 1952), pp. 63 64; Brut y Tywysogyon or the Chronicle of the Princes, Red Book of Hergest Version, ed. and transl. T. Jones (Board of Celtic Studies, History and Law Series, XVI, Cardiff, 1955), pp. 145-47; Brenhinedd y Saesson, or the Kings of the Saxons, ed. and transl. T. Jones (Board of Celtic Studies, History and Law Series, XXV, Cardiff, 1971), pp. 165 67. О связи между этими источниками и об их датировке см. R.I. Jack, Medieval Wales (The Sources of History: Studies in the Uses of Historical Evidence, London, 1972), p. 25; J. E. Lloyd, `The Welsh Chronicles', Proceedings of the British Academy, XIV (1928), 381, 385; Annales Cambriae, pp. xxv, xxvii-xxviii; Brut, Peniarth MS. 20, pp. xi, xxxvii xli, xliii; Brut, Red Book, pp. li-lv; Brenhinedd y Saesson, pp. xi-xii, xiv, xviii, xxxi.

7 W. L. Warren, Henry II (London, 1973), p. 163; R. R. Davies, Conquest, Coexistence and Change: Wales 1063-1415 (Oxford, 1987), p. 52. Дэвис в какой-то степени опровергает свои собственные доводы, относящиеся к уточнению значения оммажей 1163 года, когда он обсуждает соглашение между Рисом из Дехейбарта и Генрихом II в 1171 году. Здесь он предполагает, что Рис принял положение, которое могло быть сочтено «унизительным» в обмен на меры безопасности, принятые прежде всего против амбиций англо-норманских баронов и на должность юстициара; ibid., p. 54.

8 В 1157-м часть войск Генриха под предводительством самого короля, была наголову разбита в засаде в лесу близ Хавардена. Высадка флота Генриха на Англси также была отбита с тяжелыми для потерями для англичан. Тем не менее, Овейн почувствовал необходимость в договоре и был вынужден оставить свои притязания на Тегейнгл – прибрежную область между реками Клуйд и Ди: J. E. Lloyd, A History of Wales, from the Earliest Times to the Edwardian Conquest (2 vols., 3rd edn., London, 1939), II, 498-500; R. R. Davies, Wales 1063-1415, p. 51; William of Newburgh, Chronicles, I, 107-8; Giraldus Cambrensis, VI, 130; The Chronicle of Jocelin of Brakelond, ed. and transl. H. E. Butler (Nelson Medieval Texts, London, 1949), p. 70. По поводу определения точного места сражения и того, какое значение имела засада для войск Генриха в 1157 году, см. D.I. Cathcart King, `Henry II and the Fight at Coleshill', ante, Vol. 2, No. 4 (December 1965), pp. 367-73;1. Goronwy Edwards, `"Henry II and the Fight at Coleshill": Some Further Reflections', ante, Vol. 3, No. 3 (June 1967), pp. 251-63.

9 Lloyd, History of Wales, II, 508-9; Brut, Peniarth MS. 20, p. 62. В казначейских свитках на 1162-63 годы указаны рыцари и сержанты, размещенные в Каррегхофе (Carrecouel): The Great Rolls of the Pipe of the Reign of Henry II, etc, (Pipe Roll Soc., London, 1884), PR 9 Henry II, p. 3; Cf. PR 5 Henry II, p. 62; PR 6 Henry II, p. 26; PR 7 Henry II, p. 38; PR 8 Henry II, p. 15 относительно более ранних данных по англо-норманнской оккупации Каррегхофы. Овейн ап Грифит и Овейн ап Мадог, которые, согласно Brut y Tywysogyon, захватили Каррегхофу – это на самом деле Овейн Кивейлиог, племянник Мадога ап Маредита и Овейн Вихан, сын Мадога ап Маредита.

12 Brut, Peniarth MS. 20, p. 62; Annales Cambriae, p. 49. Судя по имени Уолтера фиц Ливарха, видимо, бывали такие случаи, что англо-норманны, или, по крайней мере, люди смешанного происхождения, служили при дворах валлийских князей, хотя данный пример, видимо, был не самым положительным.

18 Ibid. Этот рассказ помещен в начале 1164 года в хронике, однако, как правило, датировка здесь сдвинута на год. Если эта хронология приблизительно правильна, тогда первоначальный план кампании Генриха мог быть направлен и против Риса. Генрих мог посетить прибрежные графства летом 1164 года: R. W. Eyton, The Court, Household, and Itinerary of Henry II (London, 1878), p. 72.

19 «…Когда сей народ, необузданный и одичалый, нагло разорвав договор и подвергнув опасности заложников, которые они выдали ради соблюдения договора, стал беспокоить соседние земли англов» (Cum enim eadem gens effrenis et effera, rupto petulanter foedere, obsidibusque, quos in fidem pactorum dederunt, periculo expositis, vicinos Anglorum fines turbarent): William of Newburgh, Chronicles, I, 145.

43 Brut, Peniarth MS. 20, p. 63; Brut, Red Book, p. 145; Brenhinedd v Saesson, p. 167. Было бы очень соблазнительно (хотя и неосторожно) использовать два «войска» (exercitus) в записях казначейских свитков (по архиепископству Кентерберийскому и по поместьям Уолтера Гиффарда, графа Бекингемского), как данные по этой первой экспедиции: PR 11 Henry II, pp. 25, 109. Однако проблема нескольких «войск» гораздо сложнее. См. ниже, с. 543.

63 Brut, Peniarth MS. 20, p. 63; Annales Cambriae, p. 50. «Форт-и-Сайсон» ведет из окрестностей Трегейриог в долину Гейриог к Кинуиду на р. Ди, примерно в пяти милях к юго-западу от Корвена. Дж.Э. Ллойд предполагает, что Генрих в конечном счёте собирался добраться до района старого римского лагеря в Томен-и-Мир между Траусвинетом и Фестиниогом в северо-западном Мерионетшире, откуда он мог угрожать самой Сноудонии: Lloyd, History of Wales, II, 516.

64 Вильгельм Рыжий предпринял экспедицию в Томен-и-Мир в 1095 году. Генрих I пересек горы Бервин и прошёл к Томен-и-Мир в 1114-м: Lloyd, History of Wales, II, 405-6, 463-64. Вполне возможно предполагать вместе с Р.Р. Дэвисом, что Генрих поступил бы разумнее, основывая свою кампанию на продвижении по одной из прибрежных дорог в Уэльс, но южная дорога, использованная в 1163-м, вряд ли бы соответствовала угрозе Тегейнглу, а северная дорога, использованная против Овейна в 1157-м, оказалась отнюдь не безопасна: R. R. Davies, Conquest, Coexistence and Change: Wales 1063-1415 (Oxford and Cardiff, 1981), p. 53.

66 Brut, Peniarth MS. 20, p. 63; Brenhinedd y Saesson, p. 167; Annales Cambriae, p. 50; Chronica de Mailros, p. 79; Chronica Rogeri de Hoveden, I, 240. Гиральд Камбрийский был не согласен: «…И, истребив огромное число врагов, из-за паводка с огромным количеством дождевой воды, возвратился, не потерпев ущерба» (et hostium quamplurium interemptione, exuberante pluvialium aquarum inundatione, indemnis reversion): Giraldus Cambrensis, VIII, 217.

72 Brut, Peniarth MS. 20, p. 64. Brenhinedd y Saesson (p. 167) утверждает, что «он послал их обратно, чтобы они привели с собой войско побольше». Это звучит невероятно, и, возможно, это неправильное прочтение источника. Валлийцы в прошлом также пользовались ирландскими кораблями. В 1144 Кадваладр ап Грифит ап Кинан использовал ирландский флот против своего брата Овейна: Brut, Peniarth MS. 20, p. 53.

93 The Walden Chronicle, BM, Arundel MS. 29, fo. 6; Pleas before the King or his Justices, 1198-1212, pp. liii-iv. В казначейских свитках есть следы поставок провизии для этой экспедиции: PR 13 Henry II, pp. 51, 142. См. Также PR 14 Henry II, p. 199: «И Джоффри де Виру 4 фунта … шиллингов для совершения пожалования сержантам вдали, в войске Рюэлента (Ритлана)» (Et Gaufrido de Ver £4. . . s. ad perficiendam liberationum servientum in discessu exercitus de Ruelent).

96 PR 13 Henry 11, pp. 77, 140. В казначейском свитке числится «Munhalt»: возможно, речь идёт о лордах Монталт (Montalt) из Молда: Lloyd, History of Wales, 11, 570, 590. Есть также упоминания о зерне и других припасах для неназванных замков в Уэльсе и пограничье: PR 13 Henry II, pp. 64, 77, 157; PR 14 Henry II, p. 199.

101 «И Джоффри де Виру 20 фунтов для укрепления замка Линдеб’инорт по указу короля» (Et Gaufrido de Ver 20m ad firmandam castellum de Lindeb'inort per breve Regis): PR 13 Henry, II, p. 77. Линдеб’инорт (Lindeb'inort) – это Лидбери-Норт (Шропшир), как раз к юго-востоку от Бишопс-Касла. Замок принадлежал епископству Херефордскому, которое было под защитой короля. По поводу держаний коннетабля (великого констебля) см. ibid., p. 63; PR 15 Henry II, p. 110; PR 16 Henry II, p. 154. Джоффри де Вир продолжал держать Бишопс-Касл и другие замки вплоть до своей смерти в 1170 году; PR 14 Henry II, p. 117; PR 15 Henry II, p. 142; PR 16 Henry IL pp. 59, 155. Джоффри играл ведущую роль в обороне пограничья. Казначейский свиток на 1167-1168 годы фиксирует выплату 100 фунтов Джоффри «ad custodiendam Marchias Walie»: PR 14 Henry 11, p. 199. Он получил землю, которая давала ежегодный доход в 47 фунтов 8 шиллингов 4 пенса из поместий Уильяма фиц Алана в Шропшире: PR 11 Henry II, p. 91; PR 13 Henry II, p. 72; PR 14 Henry II, p. 124; PR 15 Henry II, p. 107. Он также был шерифом в Шропшире с Рождества 1164 года до своей кончины в 1170-м; PR 11 Henry 11, p. 89; PR12 Henry 11, p. 58; PR 13 Henry II, p. 59; PR 14 Henry 11, p. 92; PR 15 Henry II, p. 107; PR 16 Henry H, p. 132. Клерк по имени Уильям отчитывался за графство от имени Джоффри в последний год из этих лет.

109 PR 16 Henry 11, pp. 59, 155. См. выше, примечание 101. Значительное число воинов (milites) находились в боевой готовности в Англии в 1167-68-м, хотя вполне возможно, что первоначально они должны были сражаться против французского короля: PR 14 Henry 11, p. 199. По поводу кампании Генриха II против французского короля см. Warren, Henry II, pp. 105-6.

111 PR 15 Henry II, p. 136. Уильям де Бошан (ум. 1170) был, как и Джоффри де Вир, ключевой фигурой в пограничных графствах. Де Бошан был шерифом Уорчестершира в течение всего периода между 1164 и 1170 годами, и Херефордшира с 1164 до 1169; некий Уолтер де Бошан (Walterus de Bellocampo) засвидетельствован там как шериф на 1169-70): PR 11 Henry II, pp. 98, 100; PR 12 Henry II, pp. 80, 82; PR 13 Henry II, pp. 64, 69; PR 14 Henry 11, pp. 110, 113; PR 15 Henry 11, pp. 136, 139; PR 16 Henry II, pp. 54, 56.

117 Причиной походов норманнских пограничных баронов между 1168 и 1170 годами могло быть то, что они лишились всяких иллюзий по поводу своего положения в юго-западном Уэльсе. Рис из Дехейбарта с самого начала поощрял эти поползновения, выпустив Роберта фиц Стефена, который с 1165 года был в плену, см.: L.H. Nelson, The Normans in South Wales, 1070-1171 (Austin, Texas, 1966), pp. 133-36. Нельзя согласиться с предположением У.Л. Уоррена, что «разрядка международной напряженности» между Генрихом II и валлийцами началась уже вскоре после 1165 года. Уоррен также считает, что норманны Уэльса искали новых возможностей в Ирландии потому, что «они отказались от надежды, что Генрих II будет в дальнейшем помогать им вновь обрести земли, которые они потеряли в Уэльсе»: Warren, Henry II, p. 165. Утверждать это – значит недооценивать объем человеческих и материальных ресурсов, которые Генрих вложил в Уэльс и пограничье после 1165 года. До 1170 года речь шла скорее не о том, что Генрих не хотел помогать своим баронам, а о том, что помочь им он не мог.

ii В английском средневековье заимствованный из старофранцузского термин «сержант» (от латинского serviens) мог употребляться в смысле «рядовой, обычный солдат», а также «дворянин, который держит поместье в обмен на военную службу, рангом ниже рыцаря» (иногда употребляется как синоним «эсквайра»).